2-я Царств 16

1 Когда Давид немного сошел с вершины горы, вот встречается ему Сива, слуга Мемфивосфея, с парою навьюченных ослов, и на них двести хлебов, сто связок изюму, сто связок смокв и мех с вином.

Pea ʻi heʻene tuku ki mui siʻi ʻe Tevita ʻae tumutumu [ʻoe moʻunga], vakai, naʻe fakafetaulaki mai kiate ia ʻa Sipa ko e tamaioʻeiki ʻa Mifiposeti, pea [kuo ʻomi ]mo ia ʻae fanga ʻasi ʻe ua naʻe fua kavenga, pea naʻe fakaheka ki ai ʻae mā ʻe uangeau, mo e fuhinga kālepi mōmoa ʻe teau, mo e fuaʻi ʻakau ʻe teau ʻoe faʻahitaʻu mafana, pea mo e hina ʻoe uaine.

2 И сказал царь Сиве: для чего это у тебя? И отвечал Сива: ослы для дома царского, для езды, а хлеб и плоды для пищи отрокам, а вино для питья ослабевшим в пустыне.

Pea naʻe pehē ʻe he tuʻi kia Sipa, “Ko e hā hono ʻuhinga ʻoe ngaahi meʻa ni?” Pea naʻe pehē ʻe Sipa, “Ko e ongo ʻasi ʻoku maʻae kakai ʻoe fale ʻoe tuʻi ke heka ki ai; pea ko e mā mo e fuaʻi ʻakau ʻoe faʻahitaʻu mafana, ko e meʻa ia ke kai ʻe he kau talavou; pea ko e uaine, ko e meʻa ia ke inu ai ʻakinautolu ʻe vaivai ʻi he toafa.”

3 И сказал царь: где сын господина твоего? И отвечал Сива царю: вот, он остался в Иерусалиме и говорит: теперь-то дом Израилев возвратит мне царство отца моего.

Pea naʻe pehē ʻe he tuʻi, “Pea kofaʻā ʻae foha ʻo hoʻo ʻeiki?” Pea naʻe pehē ʻe Sipa ki he tuʻi, “Vakai, ʻoku nofo ai pe ia ʻi Selūsalema: he naʻa ne pehē, Ko e ʻaho eni ʻe toe ʻomi kiate au ʻe he fale ʻo ʻIsileli ʻae puleʻanga ʻo ʻeku tamai.”

4 И сказал царь Сиве: вот тебе все, что у Мемфивосфея. И отвечал Сива, поклонившись: да обрету милость в глазах господина моего царя!

Pea naʻe toki pehē ai ʻe he tuʻi kia Sipa, “Vakai, ʻoku ʻaʻau ʻaia kotoa pē naʻe ʻia Mifiposeti.” Pea naʻe pehē ʻe Sipa, “ʻOku ou fakaʻapaʻapa kiate koe, pea tuku, ʻe tuʻi, ke ʻofeina au ʻi ho ʻao.”

5 Когда дошел царь Давид до Бахурима, вот вышел оттуда человек из рода дома Саулова по имени Семей, сын Геры; он шел и злословил,

Pea ʻi heʻene hoko mai ʻae tuʻi ko Tevita ki Pahulimi, vakai, naʻe haʻu mei ai ha tangata mei he faʻahinga mo e fale ʻo Saula, ʻaia naʻe hingoa ko Simi, ko e foha ʻo Kela: pea naʻe haʻu pe ia, pea kape mai pe ʻi heʻene haʻu.

6 и бросал камнями на Давида и на всех рабов царя Давида; все же люди и все храбрые были по правую и по левую сторону царя.

Pea naʻa ne lisingi ʻae ngaahi maka kia Tevita, pea ki he kau tamaioʻeiki kotoa pē ʻa Tevita ko e tuʻi: ka naʻe tutuʻu ʻae kakai kotoa pē, mo e kau tangata toʻa kotoa pē, ki hono nima toʻomataʻu mo hono toʻohema.

7 Так говорил Семей, злословя его: уходи, уходи, убийца и беззаконник!

Pea naʻe pehē ʻae lea ʻa Simi ʻi heʻene kape, “Hū mai, hū mai, ʻa koe ko e tangata pani toto, pea ko koe ko e tangata ʻoe angakovi:

8 Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты в беде, ибо ты - кровопийца.

Kuo toe totongi kiate koe ʻe Sihova ʻae toto kotoa pē ʻoe fale ʻo Saula, ʻaia kuo ke fetongi ʻi he pule; pea kuo tuku ʻe Sihova ʻae puleʻanga ki he nima ʻo ʻApisalomi ko ho foha: pea vakai, kuo moʻua koe ʻi hoʻo kovi, koeʻuhi ko e tangata pani toto koe.”

9 И сказал Авесса, сын Саруин, царю: зачем злословит этот мертвый пес господина моего царя? пойду я и сниму с него голову.

Pea naʻe toki pehē ai ʻe ʻApisai ko e tama ʻo Seluia ki he tuʻi, “Ko e hā ʻe tuku ke kape ai ʻae kulī mate ni ki hoku ʻeiki ko e tuʻi? ʻOku ou kole kiate koe, tuku au ke u ʻalu atu ʻo tuʻusi ʻa hono ʻulu.”

10 И сказал царь: что мне и вам, сыны Саруины? оставьте его, пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем Ты так делаешь?

Pea naʻe pehē ʻe he tuʻi, “Ko e hā au kiate kimoutolu, ʻae ngaahi tama ʻo Seluia? Tuku pe ke ne kape mai, he kuo pehē ʻe Sihova kiate ia, Kape kia Tevita. Pea ka kuo pehē, ko hai ʻe pehē [atu], Ko e hā kuo ke fai pehē ai?”

11 И сказал Давид Авессе и всем слугам своим: вот, если мой сын, который вышел из чресл моих, ищет души моей, тем больше сын Вениамитянина; оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему;

Pea naʻe pehē ʻe Tevita kia ʻApisai, “Pea mo ʻene kau tamaioʻeiki kotoa pē, Vakai, ko hoku foha ʻaia naʻe haʻu mei hoku fatu, ʻoku kumi ki heʻeku moʻui: pea ka kuo pehē ʻikai ʻe ngofua hake ke fai ia ʻe he tangata Penisimani ni? Tuku noa ai pe ia, pea tuku pe ke ne kape he kuo fekau ia ʻe Sihova.

12 может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие.

Heiʻilo ʻe ʻafio ʻe Sihova ki heʻeku mamahi, pea totongi lelei au ʻe Sihova koeʻuhi ko ʻene kape kiate au he ʻaho ni.”

13 И шел Давид и люди его своим путем, а Семей шел по окраине горы, со стороны его, шел и злословил, и бросал камнями на сторону его и пылью.

Pea ʻi heʻene ʻalu atu ʻa Tevita pea mo ʻene kau tangata ʻi he hala, naʻe ʻalu atu ʻa Simi ʻi he tahifohifo ʻoe moʻunga, ʻo feʻunga atu mo ia, pea naʻa ne kape pe mo ʻalu, pea ne lisi ʻae ngaahi maka kiate ia, mo ne laku ʻae efu [kiate ia].

14 И пришел царь и весь народ, бывший с ним, утомленный, и отдыхал там.

Pea ko e tuʻi, pea mo e kakai kotoa pē naʻe ʻiate ia, naʻa nau omi ki he potu ko ia, ke mālōlō ai, he kuo nau ongosia.

15 Авессалом же и весь народ Израильский пришли в Иерусалим, и Ахитофел с ним.

Pea naʻe hoko mai ki Selūsalema, ʻa ʻApisalomi pea mo e kakai tangata kotoa pē ʻo ʻIsileli, pea naʻe [ʻalu ]mo ia ʻa ʻAhitofeli.

16 Когда Хусий Архитянин, друг Давидов, пришел к Авессалому, то сказал Хусий Авессалому: да живет царь, да живет царь!

Pea naʻe hoko ʻo pehē, ʻi heʻene hoko mai kia ʻApisalomi ʻa Husai ko e tangata ʻAliki, ko e kāinga ʻo Tevita, naʻe pehē ʻe Husai kia ʻApisalomi, “Ke moʻui ʻae tuʻi, ke moʻui ʻae tuʻi.”

17 И сказал Авессалом Хусию: таково-то усердие твое к твоему другу! отчего ты не пошел с другом твоим?

Pea naʻe pehē ʻe ʻApisalomi kia Husai, “Ko hoʻo ʻofa eni ki ho kāinga? Ko e hā naʻe ʻikai te ke ʻalu ai mo ho kāinga?”

18 И сказал Хусий Авессалому: нет, я пойду вслед того, кого избрал Господь и этот народ и весь Израиль, с тем и я, и с ним останусь.

Pea naʻe pehē ʻe Husai kia ʻApisalomi, “ʻIkai; ka ko ia ʻoku fili ʻe Sihova, pea mo e kakai ni, pea mo e kau tangata kotoa pē ʻo ʻIsileli, te u kau mo ia, pea ko ia pe te u nofo ki ai.

19 И притом кому я буду служить? Не сыну ли его? Как служил я отцу твоему, так буду служить и тебе.

Pea ko hai foki ʻoku totonu ke u tauhi ki ai? ʻIkai ʻi he ʻao ʻo hono foha? ʻO hangē ko ʻeku tauhi ʻi he ʻao ʻo hoʻo tamai, te u pehē foki au ʻi ho ʻao ʻoʻou.”

20 И сказал Авессалом Ахитофелу: дайте совет, что нам делать.

Hili ia naʻe pehē ʻe ʻApisalomi kia ʻAhitofeli, “Mou fakakaukau ʻiate kimoutolu pe ko e hā te tau fai.”

21 И сказал Ахитофел Авессалому: войди к наложницам отца твоего, которых он оставил охранять дом свой; и услышат все Израильтяне, что ты сделался ненавистным для отца твоего, и укрепятся руки всех, которые с тобою.

Pea naʻe pehē ʻe ʻAhitofeli kia ʻApisalomi, “ʻAlu atu koe ki he sinifu ʻo hoʻo tamai, ʻaia kuo ne tuku ke leʻohi ʻae fale; pea ʻe fanongo ʻe ʻIsileli kotoa pē kuo fehiʻanekina ʻaupito koe ʻe hoʻo tamai: pea ʻe toki mālohi ai ʻae nima ʻokinautolu kotoa pē ʻoku kau mo koe.”

22 И поставили для Авессалома палатку на кровле, и вошел Авессалом к наложницам отца своего пред глазами всего Израиля.

Ko ia naʻa nau folahi atu ai ha fale tupenu ʻi he tuʻa fale ki ʻolunga: pea naʻe hū atu ki ai ʻa ʻApisalomi ki he sinifu ʻo ʻene tamai ʻi he ʻao ʻo ʻIsileli kotoa pē.

23 Советы же Ахитофела, которые он давал, в то время считались, как если бы кто спрашивал наставления у Бога. Таков был всякий совет Ахитофела как для Давида, так и для Авессалома.

Pea ko e fakakaukau ʻa ʻAhitofeli ʻaia naʻa ne fai ʻi he ngaahi ʻaho ko ia, naʻe hangē ko e ʻeke ʻe ha tangata ki he folofola ʻae ʻOtua: naʻe pehē pe ʻae fakakaukau ʻa ʻAhitofeli kia Tevita pea mo ʻApisalomi fakatouʻosi.